Достаточно бросить взгляд на карту Древней Руси, чтобы понять, какое удобное географическое положение в тот период занимал Великий Новгород.

Удаленность от Балтийского моря делала его малоуязвимым со стороны агрессивно настроенных западных соседей —шведов и Ливонского ордена, а непроходимые леса и болота надежно оберегали город от татарской конницы, опустошавшей равнины Восточной и Южной Руси в XIII—XV веках.

В то же время из Новгорода по рекам и озерам, через волоки можно было попасть на берега Балтийского, Белого, Черного и Каспийского морей. Это делало город одним из крупнейших торговых центров средневековой Европы: ведь реки для купцов и первопроходцев издревле считались удобнее и безопаснее сухопутных дорог. К тому же конные повозки не могли соперничать с судами по грузоподъемности, а перевозки посуху обходились намного дороже.

Одним из важнейших предметов внешней и внутренней торговли новгородцев являлась рыба, в изобилии водившаяся в реках и озере Ильмень. Новгородцы, запасаясь впрок, сушили ее, вялили, коптили или солили. Такие «консервы» служили основной пищей русских воинов во время походов. Жителям Новгорода наловить рыбы было намного легче и быстрее, чем добыть столько же пищи охотой, обходилась же она несравненно дешевле, чем солонина из мяса домашних животных.

Торговля, рыбный промысел и стремление расширять свои владения — вот основные экономические причины, обусловившие развитие судостроения в древнем Новгороде.

Огромные запасы леся по берегам рек определили конструктивные особенности и технологию постройки новгородских судов, а район плавания — их пропорции, оптимальные размеры, обводы и парусное вооружение.

Одним из самых распространенных типов судов древнего Новгорода считается сойма. Ее отличительные особенности — шитый вицей корпус и заваленные назад штевни. Последнее обусловлено короткой крутой волной мелководных озер. Рыбацким соймам при заводе неводов приходилось находиться в непосредственной близости друг от друга, и заваленный назад форштевень исключал вероятность зацепа чужого борта при навале одного судна на другое.

Самая легкая лодка такого типа длиной до 6 м называлась сойминкой. Длина крючной соймы колебалась в пределах 7—8 м, а мережной—9—10 м. Лодки, длина которых достигала 12 м, имели палубу и садок для живой рыбы.

Их называли живорыбками, или прасольнымя соймами. Впрочем, при необходимости садки встраивали в любую лодку, для чего ставили две водонепроницаемые деревянные переборки, а между ними в бортах просверливали дыры для циркуляции воды.

Быстрые на ходу под парусами, легкие на веслах, хорошо лавировавшие и способные ходить круто к ветру, соймы использовались ватагами новгородцев и для походов к Белому морю за «рыбьим зубом». На них преодолевали без риска сломать киль порожистые реки (при плавании через пороги, ударяясь о камни, килевая доска лодки пружинила).

На озерах же высокие штевни обеспечивали хорошую всхожесть на волну. Легкие соймы легко было переволакивать и через водоразделы.

Парусное вооружение этих судов предельно просто. Мачта вставлялась через отверстие банки в степс, на ноки шпринтовов накладывались стропки, парус растягивался по диагонали шпринтовом, когда он наполнялся ветром, мачта надежно держалась без вант. Парусом управляли с помощью шкота, при уборке паруса шпринтов руками притягивали к мачте, обворачивали то и другое парусом и обвязывали шкотом.

Реконструкция чертежей соймы, выполненная мною, относится к эпохе конца XVII века. Именно так выглядели суда, которые в первые годы Северной войны вынужден был использовать для боевых действий Петр I. Одним из. замечательных боевых эпизодов этой войны был бой в 1702 году в устье реки Воронежки с эскадрой шведского адмирала Нумерса из шести судов, имевших вооружение от 5 до 14 пушек. Посаженные на соймы и карбасы 400 солдат полковника Островского удальски отбили шведов. В другой операции русских сойм под командованием полковника Тыртова Нумерс, потеряв несколько судов и 300 солдат, отступил в Выборг, навсегда оставив Ладожское озеро. Бесспорно участие сойм и во взятии Нотебурга, Ниеншанца, а также в Невской победе, когда русские взяли на абордаж шведский» 10-пушечный галиот «Гедан» и 8-пушечную шняву «Астрильд». Даже после появления в России больших боевых кораблей соймы продолжали использовать для ночных вылазок, разведки, а нередко и для дерзкого захвата малых шведских военных судов.

Позже грузовые соймы стали нести бушприт и прямой парус на фок-мачте, грузоподъемность их достигла 100 т. Такие суда строились и на Белом море, однако в конце XVIII века там их вытеснили более мореходные шняки и йолы. На Ладоге же соймы по-прежнему строили старым способом, то есть, шили вицей вплоть до начала XX века, причем гвозди использовались только для крепления досок обшивки к штевням. ' С годами этот способ заменили более технологичной и быстрой сборкой на медныхгвоздях и заклепках. Мало кто сейчас знает, что соймы в 1941—1944 годах участвовали в снабжении осажденного Ленинграда с начала навигации до осеннего ледостава, доставляя боеприпасы и продовольствие и на обратном пути забирая раненых и детей.

И в наши дни на просторах Ладоги и Онеги, а то и на Неве нет-нет да и попадется странная курносая лодка — памятник мореходной мудрости древних новгородцев.