К концу 1930-х годов за рубежом сформировался промежуточный (между легкими крейсерами и эсминцами) подкласс быстроходных безбронных артиллерийско-торпедных кораблей — лидеров. Ему отводилась роль подавления эскадренных миноносцев противника, обеспечения защиты своих кораблей от неприятельских торпедных сил, выведения своих миноносцев в атаки. Кроме того, эти корабли могли принимать участие в тактической разведке и минных постановках, а также использовать торпедное оружие.

Создание первых советских лидеров началось в 1925 году. В марте того же года оперативное управление Штаба РККФ разработало требования и элементы нового большого эсминца-«торпедоносца»: водоизмещение около 4000 т, два трехтрубных торпедных аппарата калибром 533 (или 584) мм, четыре 180-мм, два 102-мм или 127-мм орудия, 100 мин, 20 глубинных бомб и три прожектора. Скорость полного хода — до 40 узлов, дальность плавания экономическим ходом 26 узлов — 3000 миль. Осадка — не более 4,88 м. Предусматривалось также наличие средств для спуска и подъема гидросамолета «истребительного типа» и даже катапульта. Первоначально предполагалось построить 8 — 12 таких кораблей.

Хотя в утвержденной 26 ноября 1926 года первой советской «Программе строительства Морских сил РККА на 1926 - 1932 гг.» новые крупные корабли в первой очереди не планировались, предварительные проработки вариантов будущих кораблей не прекращались. В мае 1928 года было утверждено новое ТТЗ, а в сентябре НТК УВМС предложил эскизный проект эскадренного миноносца со скоростью 40 узлов и водоизмещением 2100 т, вооруженного пятью 130-мм и четырьмя 37-мм орудиями, четырьмя зенитными пулеметами и двумя трехтрубными торпедными аппаратами. Проект не удовлетворил руководство ВМФ, но в нем уже отчетливо просматривались тактико-технические элементы нового класса кораблей — будущих лидеров типа «Ленинград». 1 ноября было утверждено очередное ТТЗ, а в мае 1929 года в НТК УВМС под руководством преподавателя Морской академии, видного кораблестроителя Ю.А. Шиманского началось эскизное проектирование лидера

В 1929 году РВС СССР принял решение о постройке сначала трех эсминцев для Черного моря, а затем еще трех для Балтией. В феврале 1930 года командование РККФ одобрило первый вариант эскизного проекта эсминца-«торпедоносца», который после проработки получил номер 1. Согласно проекту скоростной небронированный корабль водоизмещением 2250 т и полной скоростью хода не менее 40,5 узла должен нести эффективное артиллерийское вооружение (пять артиллерийских 130-мм установок главного калибра, две зенитные артиллерийские 76-мм установки дальнего действия, четыре 37-мм зенитные установки и два 12,7-мм пулемета ближнего боя), а также два четырехтрубных 533-мм торпедных аппарата, 20 глубинных бомб и 80 мин заграждения образца 1926 года.

22 февраля 1932 года СТО принял постановление «По строительству ВМС РККА на 1932 г.», которым предписывалось заложить три эскадренных миноносца проекта 1 со сроком ввода их в строй к концу 1933 года. Два из них, получивших название «Москва» и «Харьков», заложили в октябре на заводе им.А. Марти в Николаеве, а один — «Ленинград» — в ноябре на Северной судостроительной верфи в Ленинграде. Несколько позже приняли решение заложить еще 7 единиц: три для Черного моря и по два — для Балтики и Дальнего Востока.

Уже во время строительства кораблей их ввели в новый класс — лидеров. До известной степени переквалификация кораблей являлась натяжкой, так как по своим тактико-техническим элементам они соответствовали новейшим зарубежным эскадренным миноносцам. В то же время по сравнению с «новиками» (все еще остававшимися в строю) новые лидеры советского ВМФ производили впечатление гораздо более сильных во всех отношениях кораблей.

Общий проект будущего лидера выполнялся с сентября 1930 года в БСПС под руководством В.А.Никитина. Ответственным исполнителем проектных работ был П.О.Трахтенберг; машинно-котельную установку проектировал механический отдел, который возглавлял А.В.Сперанский. Наблюдение за проектированием от ВМФ вел старший приемщик по кораблестроительной части А.Э.Цукшвердт.

Корпус лидеров отличался остротой и плавностью обводов, его прямой форштевень имел наклон 15° к вертикали. Отношение длины к ширине (10,9) превышало значение, принятое для «новиков».

Теоретический чертеж был оптимизирован по результатам испытаний нескольких десятков моделей в Опытовом бассейне. Исходя из требования достижения заданной скорости были приняты острые образования кормы. Из-за этого гребные валы выводились наружу через длинные выкружки (так называемые «штаны») и не имели традиционных кронштейнов. Это решение, как и выбор обводов корпуса в целом, казалось тогда удачным.

Вследствие длительного перерыва в проектировании крупных надводных кораблей конструкторы лидеров для перестраховки заложили большие запасы по весовой нагрузке, гарантировавшие, что при постройке не будет превышения проектного водоизмещения.

Для достижения высокой скорости требовалось создать мощную, с малыми удельными показателями по массе и габаритам, надежную энергетическую установку.

В окончательном варианте приняли трехзальную паротурбинную установку с тремя главными водотрубными котлами треугольного типа производительностью по 135 т/ч с суммарной мощностью 66 000 л.с. Для повышения живучести лидеров проектом предусматривалось линейно-эшелонное расположение главной энергетической установки в пяти отсеках в средней части корпуса. Главные котлы проектировались под руководством Э.Э.Папковича, непосредственно разработкой ГТЗА руководил Б.С.Фрумкин.

Серьезной проблемой стало создание артиллерии главного калибра. Заказ на опытный образец 130/45-мм установки, получившей обозначение Б-13, был выдан заводу «Большевик» 8 декабря 1930 года. 19 мая 1932 года УВМС выдал дополнительное ТТЗ, согласно которому длина ствола увеличивалась до 50 калибров, клиновой затвор заменялся на поршневой и вводилось картузное заряжание.

Первые заводские испытания опытного образца Б-13 при большой некомплектности орудия проводились в апреле — мае 1934 года, причем из-за спешки по сокращенной программе. В ходе их выявился ряд недостатков: досылатель не отработан, низкая скорострельность (10 выстрелов в минуту), малая живучесть (150—200 выстрелов), сложная, часто выходившая из строя автоматика. Орудие возвратили на завод. Даже на повторных испытаниях в апреле 1935 года установка все еще оставалась не укомплектованной: отсутствовали щит, штатная система эжекции и т.д. Кроме того, орудие имело перевес на дуло, то есть не было уравновешено на станке. При отстреле выяснилось, что досылатель не отвечает техническим требованиям, так как его работа зависела от длины отката.

Руководство ВМФ торопилось с введением лидеров в строй, поэтому, несмотря на имевшиеся недостатки, установку все же приняли на вооружение и в 1935 году запустили в серийное производство. Из 12 артсистем Б-13 первой серии, до конца не отработанных промышленностью, но сданных заводом «Большевик» флоту в том же году, 5 установили на спущенном на воду головном лидере «Ленинград». Их Пришлось дорабатывать прямо на корабле — вплоть до лета 1936 года.

Однако позже сданные флоту установки Б-13, имевшие якобы «вследствие вредительства» ряд конструктивных недостатков, были забракованы. В результате поступление этой достаточно эффективной системы на флот задержалось на 4 года, что повлекло за собой и задержку вступления в строй лидеров первой серии до 1938 года.

Б-13 стала полностью отвечать требованиям к корабельной артиллерии того времени лишь после серьезной доработки. Теперь при минимальных габаритах и массе она обеспечивала высокую начальную скорость снаряда, максимально возможные (для данного калибра, ствола, снаряда) дальность и точность стрельбы, хорошую скорострельность, плавность наводки и высокую живучесть, а значительное упрощение конструкции повысило надежность орудия. Удачные решения (применение углубленной нарезки, флегматизаторов и т.д.) позволили увеличить живучесть ствола до 1000 выстрелов.

Зенитное вооружение лидеров разрабатывалось на машиностроительном заводе № 8 имени М.И.Калинина. В сентябре 1932 года Техническое управление ВМС утвердило задание на проектирование 76-мм зенитной корабельной установки. За основу взяли полуавтоматическую зенитную 76-мм пушку 3-К на колесном лафете для ПВО сухопутных войск, производившуюся по полученной в 1930 году от фирмы «Рейнметалл» (Германия) документации. Завод «Большевик» спроектировал и изготовил тумбу, на которую установили вращающуюся часть 3-К. В марте 1934 года состоялись корабельные испытания орудия, которые прошли неудачно: вертикальное наведение в условиях качки оказалось невозможным.

После доработки на заводе № 8 приступили к серийному производству этой корабельной установки, получившей индекс 34-К.

Изготовление опытного образца было завершено лишь в начале 1Э36 года. С 5 по 25 марта прошли полигонные испытания, а в июне — корабельные. Установка 34-К была принята на вооружение, но к этому времени она уже не отвечала возросшим требованиям, особенно по скорострельности (из-за ручного заряжания). То же самое можно сказать и про полуавтоматические 45-мм пушки 21-К. Проблему могли решить более совершенные автоматические орудия, но они появились на лидерах только при их модернизациях в ходе войны.

Еще одну важную проблему представляло собой создание приборов управления стрельбой. Ввиду отсутствия современной отечественной базы ПУС для лидеров типа «Ленинград» пришлось в 1931 году заказать итальянской фирме «Галилео». В 1933 году три комплекта приборов были доставлены в СССР. Основным элементом итальянской схемы являлся центральный автомат стрельбы, или, как его называли итальянцы, «централь», который позволял определить элементы движения цели.

Вместе с тем дальномеры, изготовленные фирмой «Галилео», имели серьезные недостатки: малую базу, большие габариты, значительное число следящих систем, повышенную сложность и неважное качество. Хотя эти ПУС заказывались для лидеров, однако по габаритам и сложности они подходили скорее для крейсеров, поэтому их пришлось дорабатывать.

Закупленная итальянская «централь» послужила основой для разработки и создания специалистами ленинградского завода «Электроприбор» отечественных малогабаритных автоматов стрельбы «Молния». Габаритные и весовые ограничения вынудили конструкторов пойти на многие упрощения и сокращение числа выполняемых операций. Основа системы — автомат ЦАС-2 был спроектирован в 1936 году. Помимо управления огнем главного калибра он имел схему выработки торпедного прицельного угла, то есть мог применяться и в качестве торпедного автомата стрельбы. Вместе с его разработкой велось создание системы приборов для ведения огня в условиях плохой видимости. Эти работы возглавляли М.А.Зарницкий (главный калибр) и С.Ф.Фармаковский (зенитный калибр).

Создание отечественных автоматов запаздывало, и они попали только на лидеры второй серии. Головные корабли типа «Ленинград» укомплектовывались ПУС главного калибра на основе системы «Галилео», в состав которой входили главная артиллерийская «централь», вспомогательная «централь», ВЦН, КДП и кормовая дальномерная рубка.

КДП-4 для лидеров был разработан конструкторским бюро завода «Большевик». Он представлял собой вращающееся бронированное сооружение, в котором размещались визиры центральной наводки ВМЦ-2, два 4-метровых оптических стереодальномера ДМ-4 и другие приборы. Поскольку в ПУС отсутствовала гировертикаль, то стабилизация траектории полета снарядов осуществлялась вручную из КДП по линии оси цапф артиллерийских установок.

Четырехтрубные торпедные аппараты Н-7, специально предназначенные для лидеров типа «Ленинград», разрабатывались в КБ завода имени Карла Маркса (бывшем Лесснера) на базе принятого на вооружение в 1913 году проекта трехтрубного наводящегося торпедного аппарата для эсминцев типа «Новик».

Ко времени достройки лидеров из приборов управления торпедной стрельбой имелись лишь системы Гейслера типа ГАК-1 и ГАК-2 ленинградского завода «Электроприбор». Эти системы не соответствовали современным требованиям. В 1934 году НИМТИ совместно с заводом «Электроприбор» начал разработку более совершенной системы ПУТС, которая была принята на вооружение лишь в 1937 году под шифром «Мина» I очереди. Поэтому на лидерах типа «Ленинград» пришлось установить ПУТС итальянской системы «Галилео». В схеме была предусмотрена цепь торпедной стрельбы, которая обеспечивала залповую стрельбу торпедами с интервалом между выстрелами, изменяемым специальным прибором (пульсатором) в пределах 0.5 — 3 с.

Отдавая дань модному тогда увлечению авиационным вооружением, конструкторы первоначально планировали оснастить лидеры гидросамолетом со складывающимися крыльями, который должен был спускаться на воду стрелой. Тип самолета определен не был: рассматривались два варианта — Ju-20 фирмы «Юнкерс» либо СПЛ (самолет для подводных лодок типа «К»). От авиационного вооружения на лидерах отказались уже в процессе их постройки, но устройства для установки самолета и стрелу для его спуска на воду и подъема сохранили.

После предварительных испытаний головного лидера созрело решение срочно перепроектировать корму, придав ей более полные обводы, а также внести ряд других изменений. При этом рассчитывали уменьшить дифферент на корму и увеличить скорость хода. Новый проект разрабатывался в том же БСПС, и в 1935 году он получил индекс 38. - Корма стала транцевой, выкружки гребных винтов заменили обычными кронштейнами. Подверглась изменениям носовая надстройка и мостик. Кроме того, добавили третью 76-мм артиллерийскую установку 34-К, крупнокалиберные пулеметы ДК заменили на ДШК. S-450  Ленинград 1938/1963

Полноценная боевая учеба и служба лидера «Ленинград» началась в июле 1938 года. В конце июля 1939-го он принял участие в учениях флота на Балтике: из Кронштадта в составе эскадры выходил в Балтийское море до шведского острова Готланд, где вместе с другими кораблями отрабатывал задачи взаимодействия. 31 июля 1939 года его поставили на капитальный ремонт, поскольку во время похода на скорости 18 узлов у котла № 2 стали лопаться трубки. В ходе ремонта на лидере сменили 732 трубки — старые оказались дефектными и недобросовестно смонтированными.

С началом советско-финляндской войны в ноябре 1939 года «Ленинград» включили в состав группы кораблей эскадры Балтийского флота. С 10 декабря 1939 по 2 января 1940 года лидер совершил два выхода в море для обстрела батарей на островах Тиуринсари и Сааренпя. Из-за плохой видимости выполнить поставленные задачи ему не удалось, зато корпус корабля, действовавшего во льдах Финского залива, получил серьезную деформацию. Некоторые вмятины корпуса были высотой в 2 и шириной в 6 м, а стрела прогиба достигала 50 см. От сильного сдавливания во многих местах разошлись швы наружной обшивки и топливных цистерн. В таком состоянии лидер был поставлен в ремонт.

По окончании ремонта 31 мая 1941 года корабль вышел на ходовые испытания. И в первом же выходе опять начали лопаться трубки котлов. Снова пришлось возвращаться на завод. Всего же с момента окончания Финской войны и до 22 июня 1941 года «Ленинград» 9 раз вставал в док для клепки расползавшихся листов подводной части корпуса, смены котлов и изъеденных кавитацией гребных винтов.

Начало Великой Отечественной войны застало лидер «Ленинград» в Таллине. С 23 июня по 3 июля 1941 года его привлекали к минным постановкам на линии Ханко — Осмуссар. Корабль выставил около 400 мин заграждения.

В начале июля в Таллине на лидере установили временную систему размагничивающих устройств. При очередном заходе корабля в Кронштадт рабочие Морского завода провели средний ремонт его пушек главного калибра.

Все крупные корабли, в том числе и «Ленинград», с 22 августа были включены в систему обороны города в качестве сил артиллерийской поддержки. Уже на следующий день орудия лидера, маневрировавшего на больших ходах на Таллинском рейде и уклонявшегося от атак самолетов, подавили огонь нескольких батарей и рассеяли резервы противника на участках прорыва. 24 августа огнем с лидера «Ленинград» и крейсера Киров была разрушена переправа в районе мыса Йыгису через реку Кейла-Йыги, уничтожено и повреждено 20 неприятельских танков.

Когда стало ясно, что Таллин не удержать, поступил приказ комфлота — 28 августа начать эвакуацию войск и переход сил флота в Кронштадт. Все корабли распределили по нескольким группам; лидер «Ленинград» включили в первую, для прикрытия с кормы крейсера Киров.

Переход пришлось совершать через множественные плотные минные поля. С наступлением темноты, когда подорвался на мине и затонул эсминец «Яков Свердлов», шедший с левого борта Киров, командующий флотом В.Ф.Трибуц приказал «Ленинград»занять место погибшего эсминца. Но при попытке лидера в темноте выполнить приказ его параваны захватили по мине. Создалась угрожающая обстановка. Не имея возможности маневрировать в такой ситуации, командир корабля распорядился обрубить параваны и задним ходом вывел «Ленинград» из опасной зоны. В момент постановки новых параванов по лидеру, стоявшему без хода, с мыса Юминда открыла огонь батарея противника. Артиллеристы «Ленинград» тут же ответили и заставили ее замолчать.

В 21.40 на «Ленинград» поступило радиосообщение о подрыве на мине лидера Минск, и он направился на помощь собрату. Рано утром 29 августа корабль подошел к поврежденному Минск, у которого в результате взрыва мины все навигационные приборы вышли из строя. С рассветом оба лидера продолжили движение — головным «Ленинград», в кильватер ему Минск. В пути рядом с «Ленинград»обнаружили три плавающие мины, которые расстреляли огнем из 45-мм орудий.

Приходилось и неоднократно отбивать атаки самолетов противника. Чтобы не подвергать «Ленинград» опасности, было принято решение увеличить ход с 12 узлов до 27. 29 августа в 17.05 «Ленинград»отдал якорь на Большом Кронштадтском рейде.

В первых числах сентября лидер привлекался к постановке мин на Тыловой минной позиции, где он выставил более 80 мин в двух минных заграждениях. 17 сентября его включили в систему обороны города.

С 19 сентября начались массированные воздушные налеты вражеской авиации на Кронштадт и корабли, стоявшие в Морском канале. 21 сентября, воспользовавшись пасмурной погодой, немецкие летчики несколькими большими группами, общей численностью 180 самолетов, атаковали советские корабли. «Ленинград» избежал попаданий и пополнил Западную группу кораблей, размещенных в Торговом порту, поддерживавших части 8-й и 42-й армий.

Налеты люфтваффе и артиллерийские обстрелы города не прекращались. 22 сентября «Ленинград», находившийся на позиции в Лесной гавани Торгового порта, во время контрбатарейной стрельбы получил повреждения корпуса, механизмов и некоторых приборов от близкого взрыва одного из снарядов немецкой батареи. Лидер перевели в другое место — к Канонерскому острову. Но 12 октября во время ведения артиллерийского огня по неприятелю один из вражеских снарядов попал в лидер, другой разорвался у борта. Первым 8-дюймовым снарядом пробило корпус, через пробоину затопило топливную цистерну и цистерну питьевой воды. От осколков другого снаряда на палубе загорелся пороховой заряд, приготовленный для стрельбы главным калибром. Пожар, к счастью, удалось быстро ликвидировать. 14 октября «Ленинград» поставили на ремонт у стенки завода «Судомех».

В это же время было принято решение эвакуировать оставшийся на полуострове Ханко гарнизон — десятки тысяч обученных и обстрелянных бойцов, тысячи единиц оружия и комплектов обмундирования, сотни тонн боеприпасов, продовольствия. Эвакуация, рассчитанная на несколько этапов, началась 23 октября. 2 ноября, как только закончился ремонт, «Ленинград» был включен во второй отряд, которым командовал контр-адмирал М.З.Москаленко.

Первая попытка прорваться к Ханко 9 ноября окончилась безрезультатно — из-за сложной гидрометеорологической обстановки (сильного порывистого ветра, низкой облачности и высокой волны) отряду пришлось вернуться из района маяка Родшер к Гогланду.

11 ноября, с наступлением сумерек, отряд снова вышел к Ханко. Тральщики с трудом прокладывали путь. Погода еще более ухудшилась: усилился боковой северный ветер, поднялась волна, снизилась видимость. Из-за ветра и волн тральщики не смогли идти строем уступа и фактически шли в кильватер. Протраленная полоса сузилась до 60 м. Это почти сводило на нет все меры противоминного обеспечения идущих за тральщиками кораблей.

К северу от мыса Юминда, откуда до Ханко оставалось уже 65 миль, корабли вошли на минное поле — в тралах начали взрываться мины. Идущие впереди суда, не обращая внимания на взрывы, оторвались от лидера и транспорта «Жданов». В 22.30 в левом параванохранителе «Ленинград», вышедшего за пределы протраленной полосы, на расстоянии 10 м от борта взорвалась мина. Существенных повреждений он не получил и продолжал движение. Однако после полуночи, в 0.23 все в том же левом параване в 5 м от борта взорвалась еще одна мина.

На сей раз последствия оказались серьезными. Вышла из строя левая турбина, в обшивке корпуса (в машинном отделении, центральном артиллерийском посту и четвертом артпогребе) появились трещины, поступающая вода затопила семь нефтяных цистерн; вышли из строя лаг и гирокомпас.

Корабль с трудом справлялся с откачкой воды. Через пробоины терялось драгоценное топливо. Самостоятельно, по мнению командира Г.М. Горбачева, корабль двигаться не мог. Лидер стал на якорь, чтобы устранить повреждения в машинном отделении. С ним остались транспорт «Жданов» и три катера МО.

В 1.01 Горбачев передал радиодонесение командиру отряда: «Дважды подорвался на минах. Пробоина в первом котельном отделении, провизионке, в центральном и гиропостах. Самостоятельно идти не могу, нуждаюсь в помощи. Стал на якорь». Командованием флота действия командира корабля были оценены как неправильные.

Получив радиограмму с лидера, Москаленко, находившийся на эсминце уже в 55 милях от Ханко, приказал всему отряду лечь на обратный курс и идти на помощь поврежденному кораблю. В 2.04 корабли повернули обратно. Дальше события развивались весьма драматично. Два тральщика, направлявшиеся для оказания помощи, от взрывов мин лишились трапов. К тому же они потеряли ориентировку и не смогли найти лидер.

Не имея сообщений от Москаленко и не дождавшись подхода отряда, Горбачев решил возвращаться к Гогланду самостоятельно. Он дал команду сняться с якоря, но поскольку лидер лишился навигационных приборов, приказал капитану «Жданова» идти головным. В 5 часов утра транспорт подорвался на мине и через 8 минут затонул. Всю команду, кроме одного человека, спасли морские охотники. Понимая, что теперь самостоятельно пробиться через минное поле невозможно, Горбачев снова приказал стать на якорь. Подошедший вскоре тральщик Т-211, определивший место «Ленинград» по взрыву, встал головным и провел поврежденный корабль к Гогланду. При следовании кораблей в тралах у Т-211 взорвались три мины и одна — в параване у лидера. К середине дня 12 ноября отряд снова сосредоточился у Гогланда, на рейде Северной деревни. Здесь лидеру передали 100 т мазута, и в тот же день «Ленинград» и эсминец «Стойкий» получили разрешение уйти в Кронштадт.

В отчете по эвакуации военно-морской базы Ханко командованием флота была дана следующая оценка этому походу: «Из-за низких волевых качеств и неумения оценивать обстановку командир «Ленинград» своими просьбами о помощи сорвал выполнение задачи, и отряд возвратился в бухту Суурикюля».

25 ноября «Ленинград» поставили на ремонт, в ходе которого специальным решением Военного Совета КБФ от 8 января 1942 года предписывалось смонтировать на «Ленинград» в срок до 25 февраля 1942 года штатную систему размагничивания ЛФТИ.

В суровых условиях блокады ремонт лидера длился всю зиму. А в мае 1942 года «Ленинград», включенный в артиллерийскую систему обороны города, вел огонь по позициям противника, занимая разные огневые точки на Неве.

Весь 1943 год корабль по плану, разработанному начальником Береговой обороны Балтийского флота контр-адмиралом И.И.Греном, участвовал в нанесении массированных артиллерийских ударов по узлам сопротивления врага в полосе наступления 55-й армии.

В январе 1944 года артиллерия лидера, занимавшего огневую позицию на Малой Невке у моста Строителей, активно содействовала снятию блокады. 10 июня корабль участвовал в мощном артобстреле позиций противника, действовавшего в полосе наступления 21-й армии Ленинградского фронта. До конца войны в море дальше Кронштадта лидер «Ленинград» не выходил ввиду минной опасности.

12.1.1949 «Ленинград» переклассифицирован в эскадренный миноносец.

18.4.1958 выведен из боевого состава КБФ и переоборудован в корабль-цель ЦЛ-75.

В мае 1963 года при отработке нового ракетного корабельного комплекса потоплен крылатой ракетой 6>П-6 крейсера Грозный в Белом море вблизи Соловецких островов. S-233  Москва 1938/1941

Лидер «Москва» уже в ноябре 1938 года был использован для выполнения дипломатической миссии. С 17 по 25 ноября на нем находилась советская делегация, прибывшая в Турцию для участия в похоронах президента Мустафы Кемаля (Ататюрка). В следующем году 19 — 23 октября «Москва» нанесла еще один визит в Турцию.

Война застала «Москва» в Севастополе, куда она вернулась после состоявшихся в начале июня учений. 25 июня 1941 года, согласно приказу наркома ВМФ, Черноморский флот приступил к выполнению операции по нанесению удара по Констанце — порту и главной базе румынского флота. По плану, ударная группа кораблей на максимальной дистанции должна была открыть артогонь по берегу и идти в сторону Констанцы для вскрытия системы артиллерийской обороны вражеской базы, возможного разрушения портовых объектов, железнодорожного узла и нефтяных терминалов. Набег обеспечивала группа кораблей поддержки. Одновременно по аэродромам и нефтехранилищам должен был наноситься удар авиагруппой. Внезапность нанесения удара планировалось достичь быстротой развертывания сил.

Первоначально лидер «Москва» был включен в группу поддержки (крейсер Ворошилов — головной). В ударную группу входили лидер Харьков и эсминцы «Смышленый» и «Сообразительный». Руководство операцией возлагалось на командира ОЛС контр-адмирала Т.Д. Новикова. Однако при выходе из Севастополя ударная группа была задержана и переформирована: в ее состав включили «Москва», а эсминцы вошли в группу поддержки. Лишь в девятом часу вечера лидеры Харьков и «Москва» смогли выйти из главной базы, и эта задержка сыграла роковую роль. На траверзе Херсонесского маяка оба лидера убрали параваны и со скоростью 28 узлов легли курсом 315° на Одессу (для обмана воздушной разведки противника). С наступлением темноты в 21.15 лидеры изменили курс и направились к Констанце.

В 1.47 26 июня корабли приблизились к границе опасной в минном отношении зоны и, сбавив ход до 24 узлов, поставили параванохранители. Использование этих параванов, согласно инструкции, ограничивало скорость движения до 21 узла, однако лидеры запаздывали к назначенному планом времени и вынуждены были идти с более высокой скоростью.

Из-за превышения скорости хода в 4.26 лидер «Москва», шедший концевым, потерял правый параван в 23 милях от Констанцы. Поскольку в 4.58 шедший головным Харьков также потерял правый параван, по приказу командира ударной группы Романова «Москва» заняла место головного.

В условленное время — 5.00 — оба лидера повернули на курс 221° и увеличили ход до 26 узлов. Через две минуты корабли вышли в точку поворота на боевой курс и развили ход 28 узлов.

Лидер «Москва» открыл огонь главным калибром с третьим залпом Харьков — пятиорудийная стрельба со скорострельностью 10 с. Огонь велся без корректировки, но после первых же залпов на берегу взметнулось пламя большого пожара в районе нефтяных баков.

В 5.04 ответный огонь по лидерам открыли плохо различимые в утренней дымке на фоне берега румынские эсминцы «Реджина Мария» и «Мэрэшти», несшие дозорную службу. Румынские эсминцы медленно двигались на север, а их залпы, принятые на лидерах за огонь береговых батарей, ложились с недолетом.

В 5.06 на головном лидере заметили две орудийные вспышки 280-мм батареи «Тирпиц». Первый залп лег с перелетом в 10 кбт от «Москва», второй двухорудийный — уже с перелетом в 5 кбт, а третий залп накрыл «Москва» с недолетом 1 — 1,5 кбт. С лидера Харьков на «Москва» поступил сигнал по УКВ об отходе.

«Москва», прекратив в 5.12 огонь и поставив дымзавесу, резко отвернула на курс отхода. Курс вел к южной кромке заграждения, и неожиданный отворот лидера сбил стрельбу противника. Считая опасность от артиллерийского огня большей, чем от мин, командир лидера А.Б.Тухов приказал увеличить ход до 30 узлов и уходить противоартиллерийским зигзагом. При маневрировании был потерян и левый параван. В кильватер «Москва» противоартиллерийским зигзагом шел лидер Харьков .

В 5.20 с обоих кораблей заметили след двух торпед, идущих прямо на «Москва». С Харьков передали на «Москва» приказание: «Буки («Больше ход»). Идти прямым курсом». Но через минуту в момент уклонения торпед вправо над «Москва» поднялся столб воды, огня и дыма на тридцатиметровую высоту (выше мачт). Корабль остался без хода. Зенитное 76-мм орудие продолжало стрельбу по появившемуся самолету противника.

Сразу же после взрыва представилась следующая картина. Обшивка и набор корпуса в районе 1-го и 2-го котельных отделений с левого борта были разрушены. Корабль, шедший почти 30-узловой скоростью, стал разламываться у среза полубака. Надломленную в районе 1-го котельного отделения носовую часть (в месте скользящего шва) потоком воды развернуло форштевнем к корме. Уцелевшей обшивкой правого борта носовая часть еще удерживалась на поверхности, но быстро погружалась с креном на левый борт, так что был виден боковой киль. Мостик, первая дымовая труба и фок-мачта оказались в воде. Командир «Москва» капитан-лейтенант А.Б.Тухов, оглушенный взрывом был сброшен в воду, замполит - батальонный комиссар Г.Т.Плющенко погиб.

Тонущая носовая часть увлекала за собой и кормовую, которая имела дифферент на нос и крен до 10° на правый борт. Корабль остался без движения, но машины еще работали, и левый винт некоторое время вращался в воздухе.

Дальше события на корабле развивались очень быстро. Сразу после взрыва на лидере погас свет. Командир носовой аварийной партии младший инженер-лейтенант Н.Т.Николаев, увидев сильную вспышку пламени при взрыве, приказал тушить пожар. Однако времени не оставалось, и люди, выныривая из затопленных помещений, выбирались из отсеков быстро тонущей носовой части уже по борту, как по палубе.

Через две минуты после взрыва носовая оконечность корпуса оторвалась и быстро затонула. Кормовая еще плавала на поверхности, и люди находились на боевых постах. Из поврежденной взрывом кормовой дымаппаратуры валил белый дым. Первое машинное отделение уже находилось под водой; давление пара быстро падало и в кормовом эшелоне. Командир БЧ-5 инженер-капитан-лейтенант В.М.Голубов приказал поставить подпоры на носовую переборку первого машинного отделения, одновременно продублировав приказание командиру кормовой аварийной партии главстаршине М.А.Лукину. Из третьего котельного отделения Голубову доложили, что воды в котле нет и горение выключено.

Погружение кормовой части быстро продолжалось, и помощник командира корабля старший лейтенант Л.И.Приваленков подал команду: «Покинуть корабль». Голубов отдал распоряжение спустить шлюпки, сбросить за борт пробковые матрацы и койки и передал по боевым постам приказание: «Всем наверх». Времени на остановку машин и турбовентиляторов уже не оставалось. Личный состав «Москва» спешно покидал гибнущий корабль. Дифферент кормовой части достиг 40°, и она, встав вертикально, затонула через 8—10 минут после взрыва. На воде остались спасательные круги, матрацы, аварийный лес, дымовые шашки и единственная шлюпка, в которой разместилось 17 человек. Подошедший лидер Харьков остановился в 200 м и приступил к спасению экипажа «Москва». Но из-за артобстрела и атаки авиации он был вынужден отказаться от этой попытки. К вечеру 14 румынских катеров и гидросамолеты подобрали из воды 69 человек (7 офицеров и 62 краснофлотца). Командир «Москва» А.Б.Тухов в бессознательном состоянии попал в плен, но впоследствии бежал из концлагеря и сражался в рядах партизанского отряда «Буревестник» под Одессой, командуя взводом разведки. А.Б.Тухов геройски погиб в бою с противником 5 марта 1942 года близ села Головановск на Буге.

Так, первый бой лидера «Москва» в Великой Отечественной войне стал для него и последним.Минск 1938/1943

После вступления в состав Балтийского флота в феврале 1939 года лидер «Минск» сразу же включился в отработку задач во время весенне-летних учений. Несмотря на малый срок сплаванности, экипаж лидера показал хорошую выучку и завоевал первый приз за меткость в торпедных стрельбах. Минно-торпедной боевой части было вручено переходящее Красное знамя Военного Совета КБФ, а старшина минно-торпедной группы Угольков получил премию Военного Совета флота.

В конце июня 1939 года «Минск» участвовал в большом походе Балтфлота. 30 августа он возглавил бригаду из шести эсминцев, вышедших в Копорский залив на учения, где отрабатывались маневрирование на малых и больших ходах, повороты, противовоздушная защита.

1 сентября, с началом Второй мировой войны лидер экстренно возвратился в Кронштадт, где встал под погрузку боезапаса, топлива, продовольствия и воды по нормам военного времени. 18 сентября он выводил в Финский залив эсминцы на поиск подводных лодок.

В преддверии войны с Финляндией 15 ноября приказом командующего Балтийским флотом «Минск» экстренно вызвали из Таллина в Кронштадт и 5 декабря включили в отряд особого назначения КБФ по занятию островов в Финском заливе.

Вечером 10 декабря лидер в составе отряда кораблей вышел для разведки огневых точек на острове Бьёрке. При подходе отряда к цели открыла огонь финская батарея. Первый же снаряд упал в 40 м впереди «Минск», второй — за кормой (классическая «вилка»). Не дожидаясь попаданий, лидер открыл ответный огонь. Выявив огневые точки врага и выпустив по ним несколько снарядов главного калибра, он ушел в базу.

С 18 декабря по 3 января, несмотря на сложные погодные условия (7-балльный шторм), «Минск» выходил к островам Бьёрке, Пуккио и Саренпя для обстрела финских батарей. Однако тяжелая ледовая обстановка заставила командование прекратить эти операции и вернуть корабль в незамерзающий порт Либава.

В течение июня — июля 1940 года «Минск», базируясь на Либаву, проходил боевую подготовку: много раз выходил в Финский залив и Балтийское море, принимал участие в учениях в районе Рижского залива.

18 июля по приказу командующего флотом лидер прибыл в Ригу и встал у правого берега Западной Двины напротив дворца президента Латвии. Присутствие крупного военного корабля в столице способствовало тому, что 21 июля была образована Латвийская советская республика, вошедшая в состав СССР. Выполнив свою задачу, 25 июля лидер вернулся в базу. Там он встал на ремонт, который продолжался 35 дней, после чего ушел в конце августа в Финский залив, где начались крупные учения Балтийского флота. «Минск» участвовал в отработке задач по постановке минных заграждений.

В августе, во время перехода «Минск» из Кронштадта в Таллин в условиях тяжелого шторма при следовании со скоростью 30 узлов против носовой волны и ветре 8 — 9 баллов на палубе лидера в районе полубака образовались гофры. Корабль вынужден был вернуться в Ленинград и встать на длительный капитальный ремонт на заводе № 189. Этот случай послужил поводом к срочному формированию комиссии под председательством директора ЦНИИ-45 В.И.Першина для проведения подробного анализа этого и подобных случаев с лидерами и эсминцами и разработки рекомендаций по повышению прочности на действие удара волны носовых частей лидеров проектов 1 и 38 и эсминцев проекта 7. По мнению специалистов института, прочность корпусов кораблей после подкрепления носовой части должна была повыситься не менее чем вдвое.

Всю зиму 1940/41 года на «Минск» шли ремонтные работы, в которых принимала участие большая часть личного состава. Весной на корабле были опробованы механизмы, а вскоре начались учебные походы. 17 июня лидер в составе эскадры перешел из Кронштадта в новую главную базу флота — Таллин. Здесь его и застала война. «Минск» был включен в отряд кораблей, сформированный для постановки минных заграждений в устье Финского залива. Его оснастили временными размагничивающими устройствами, и с 23 июня он несколько раз выходил в море для постановки мин на линии Ханко — Осмуссар. 3 июля лидер ставил мины к западу от острова Найссар.

23 августа по запросу командования сухопутным фронтом лидер подавлял своим огнем вражеские батареи в районе Таллина. Утром 27 августа лидер вновь открыл огонь по берегу, откуда следовали ответные залпы. Снаряд одного из них попал в корму «Минск», повредив одно орудие главного калибра. Однако в течение нескольких часов повреждения были устранены.

Согласно приказу об эвакуации эскадры из Таллина в Кронштадт «Минск» был включен во вторую группу — в отряд прикрытия. Около 7 часов утра 28 августа на корабль перешел командир отряда прикрытия начальник штаба КБФ контр-адмирал Ю.А.Пантелеев.

Весь день «Минск» вел контрбатарейную стрельбу с одиночными немецкими батареями. Наконец в 17.05 началось движение 12-узловым ходом отряда прикрытия. Лидер шел с поставленными параванами. При прохождении «Минск» мимо острова Аэгна оттуда открыли огонь немецкие батареи, а в 19.00 в небе появились самолеты люфтваффе. Одновременно с севера показалось звено немецких торпедных катеров, которые были отогнаны артиллерийским огнем.

После 19 часов с левого борта лидера в течение часа проплыли 12 мин, от которых корабль удачно уклонился. И вдруг, в 21.40 в точке с координатами 59° 51' 6 с.ш. и 25° 58' в.д. «Минск», шедший со скоростью 14 узлов, подорвался на мине.

Подтянутая параваном мина взорвалась в 12 м от правого борта, в районе 60 — 70-го шпангоутов. На корабль обрушилась огромная масса воды, ломая палубные надстройки. В корпусе образовалась пробоина площадью около 2,5 м2, сам корпус сильно деформировало. Машины встали, руль заклинило, вышли из строя телефоны группы управления, гидравлическое управление рулем, штурманские приборы, погас свет. Путевой магнитный компас сорвался с карданного подвеса, вышел из строя и гирокомпас. Через пробоину и разошедшиеся в результате взрыва швы затопило все помещения ниже жилой палубы: рефрижераторные машины, 1, 2, 3 и 4-й артпогреба, кингстонную выгородку, помещение гирокомпаса, кладовую сухой провизии и порожние нефтяные цистерны в районе 16 — 95-го шпангоутов. Через неплотности люков артиллерийских погребов и помещения гирокомпаса вода стала поступать в 1 - и и 2-й кубрики и в первое котельное отделение. Появился крен на правый борт и дифферент на нос.

Экипаж с большим трудом приостановил распространение воды в 1-й и 4-й погреба. С помощью временной антенны удалось передать радиограмму командующему флотом на Киров: «Подорвался на мине. Принял шестьсот тонн воды. В помощи пока не нуждаюсь». Вскоре крен прекратился. Лидер немного выпрямился и перестал садиться носом. Но поврежденные взрывом машины запустить никак не удавалось. Руль не действовал, и его с большим трудом установили в нейтральное положение. Управление рулем перенесли на запасной кормовой мостик. Машины не работали, и корабль начал дрейфовать на минное поле.

В темноте, без хода, с вышедшими из строя навигационными приборами оставаться на минном поле было опасно. Решили взять лидер на буксир единственного оставшегося рядом эсминца «Скорый». К несчастью, как только завели буксир и эсминец дал ход, он тут же подорвался на мине и мгновенно затонул. С «Минск» спустили шлюпки для спасения оказавшихся в воде моряков. Всего взяли на борт более ста человек. Чтобы снова не снесло на минное поле, пришлось отдать якоря.

К двум часам ночи 29 августа на лидере смогли запустить машины, восстановили электрическое освещение и осушили 2-й и 4-й погреба. Из затопленного 3-го погреба личный состав БЧ-2 выгрузил зенитный боезапас. С правого борта установили новый параван. С подходом Ленинград «Минск» с поврежденным навигационным оборудованием снялся с якоря и встал ему в кильватер. Шли со скоростью 12—15 узлов. Начались воздушные налеты: бомбы падали в 10 — 20 м от лидеров, — а маневрировать с параванами было крайне трудно. В 10.10 одна из бомб упала между лидерами, осыпав «Минск» градом осколков.

К счастью, прямых попаданий удалось избежать, и 29 августа в 17.16 «Минск» стал на якорь на Большом Кронштадтском рейде. На следующий день его ввели в сухой док «Трех эсминцев». Через две недели лидер перешел к стенке Морского завода для последующего ремонта. 23 сентября только что отремонтированный «Минск» вышел своим ходом на Большой Кронштадтский рейд. Был яркий, солнечный день. С раннего утра на корабле шла покраска верхней палубы.

Но именно в этот день в 11.15 был совершен самый большой за всю войну воздушный напет на Кронштадт, в котором участвовало до 270 самолетов (По сообщениям наших наблюдательных постов. По немецким данным, в налете участвовало около 50 бомбардировщиков, а общее число самолето вылетов 23 сентября не превышало 150). От бомбежки пострадало много кораблей, скопившихся на рейдах и в гаванях базы.

Досталось и «Минск». Две бомбы весом по 50 кг попали в его кормовую часть: одна разорвалась на кормовой надстройке; вторая, пробив палубу, — внутри корабля. Еще одна бомба упала у левого борта в районе 3-го котельного отделения; ее взрывом повредило котел. Часть отсеков заполнилась водой. Корабль накренился на 8° на левый борт. Осколками было ранено несколько человек экипажа.

Дрейфуя по рейду, корабль сел кормой на мелководье вблизи берега. Началась борьба за живучесть. Однако слабая организация службы на лидере и вялые действия команды затянули эту работу до вечера. По окончании заделки пробоин и откачки воды буксиры отвели поврежденный корабль в Военную гавань Кронштадта, к Южной стенке. Машины лидера не работали, и с большим трудом удалось осушить лишь некоторые отсеки. Под пробоину подвели пластырь, но в 21.30 из-за потери плавучести и остойчивости «Минск», оборвав швартовы, повалился на борт и затонул на глубине 8,5 м и в 5 м от стенки, с креном 40°.

Осмотр затонувшего корабля выявил большие разрушения в кормовых надстройках и котельном кожухе. Оказались поврежденными паровой котел и топливные цистерны, в трубопроводах, в складчатых компенсаторах главного паропровода имелись пробоины. К счастью, машинные отделения почти не пострадали, главные турбины и вспомогательные механизмы остались целыми. Оценив состояние корабля, командование КБФ приняло решение поднять его до ледостава и после восстановления вернуть в строй.

Предложенный специалистами способ подъема «Минск» заключался в повороте его на ровный киль с помощью шести пар 70-тонных гиней, а также двух 80-тонных и одного 40-тонного понтонов. Затем следовала заделка пробоин и откачка воды. Первый этап подготовительных работ под водой начался 18 октября под руководством старшего лейтенанта Г.П.Титова.

Зимой 1941/42 года, несмотря на чудовищные трудности, вызванные блокадой и холодами, начался следующий этап по подъему корабля. Морской завод изготовил необходимые приспособления. 28 июня 1942 года приступили к проведению работ под водой. Прежде всего водолазы сняли с лидера все вооружение и боеприпасы. Затем к борту приварили кронштейны под остропку шестью парами гиней.

19 августа непосредственно приступили к подъему корабля: завели на корпус гини, остропили и подвели к корпусу понтоны. Ходовые концы гиней выбирались с помощью лебедок на берегу. 25 августа лидер был поднят, а затем введен в док «Трех эсминцев» Кронштадтского Морского завода.

Восстанавливать корабль поручили коллективу завода им А.А.Жданова (№ 189). Ремонт начали с корпуса. Небольшие отверстия заделывали заплатами на электросварке, а пробоины большого размера — стальными заглушками на заклепках. Выяснилось, что вытекшая через пробоины топливной системы нефть при нахождении корабля под водой осела на механизмах, трубопроводах, оборудовании, что обеспечило своеобразную консервацию. Однако нефтью была испорчена изоляция корпуса, кабелей, обстановка помещений.

Для ускорения работ при восстановлении вспомогательного котла левого борта решили не перекладывать топку заново и не менять асбестовую изоляцию, а просушить его дровами, что позволило подготовить котел к приему пара в два раза быстрее. Уже 31 августа на корабле дали первый пар. Затем восстановили систему парового отопления, дизель-динамо, электроаппаратуру.

Осмотр турбин и оборудования машинно-котельного отделения подтвердил, что механизмы почти не имеют повреждений. Их очистили и промыли, ввели в действие котлы № 1 и № 2, вспомогательные механизмы. Вся работа по восстановлению лидера была выполнена за 60 рабочих суток.

Вечером 3 ноября с соблюдением светомаскировки «Минск» совершил несколько проходов по фарватеру до траверза форта Красная Горка. Его главная энергетическая установка работала нормально. 5 ноября 1942 года, после испытательного пробега до Шепелевского маяка и обратно на лидере вновь подняли военно-морской флаг.

Через четыре дня корабль был готов для перехода в Ленинград, представлявшего тогда довольно серьезное испытание, поскольку, следуя по Морскому каналу, временами приходилось идти на расстоянии менее 20 кбт от батарей противника, установленных на южном берегу Финского залива.

В ночь на 9 ноября «Минск» вместе с эсминцами «Славный» и «Грозящий» вышли из Кронштадта. Им были приданы 11 катеров-дымзавесчиков и подразделение самолетов для прикрытия с воздуха. Переход обеспечивали также 12-дюймовые орудия поврежденного линкора «Марат» и Кронштадтские форты, предназначенные для подавления немецких батарей. Мощные прожекторные установки должны были «бить» из Кронштадта параллельно открытой части Морского канала, чтобы мешать немцам вести прицельную стрельбу.

Правда, льды помешали катерам пробиться в район перехода, и кораблям пришлось идти без дымового прикрытия. Эсминцу «Славный», шедшему головным, удалось проскочить незамеченным. «Минск» же был обнаружен противником. Освещенный лучами прожекторов, лидер был обстрелян осветительными и фугасными снарядами. Маневрирование затруднял лед, но благодаря резким переменам скорости хода кораблю удалось избежать прямых попаданий. Глубокой ночью он вошел в Неву и стал на якорь у Петропавловской крепости.

С рассветом, когда лидер стал подниматься вверх по Неве, при проходе моста Свободы оказалось, что крылья ходового мостика «Минск» не проходили — они оказались шире разведенной части моста. Их на метр с обоих бортов пришлось отрезать автогеном, и лидер смог следовать дальше. (Позже, когда отремонтированный корабль покинул завод, эти конструкции, изготовленные отдельно, установили на ходовом мостике уже после того, как «Минск» прошел через разводной пролет.) Войдя в Большую Невку, лидер встал у завода «Русский дизель» для устранения дефектов, обнаруженных во время испытаний.

Здесь на корабле заменили изоляцию, штурманские и гидроакустические приборы, радиоаппаратуру, восстановили третий котел. Наконец, 22 июня 1943 года лидер «Минск» вновь стал полноценной боевой единицей эскадры КБФ.

19 июля корабль произвел первую после подъема флага артиллерийскую стрельбу по противнику из вновь установленных орудий Б-13-2С. Уже 30 июля «Минск» занял огневую позицию у Невского лесопарка. Отсюда он вел обстрел позиций по противнику в районе Колпино, поддерживая своим огнем боевые действия частей Ленинградского фронта.

Летом 1944-го экипаж «Минск» успешно выполнил все задачи по боевой подготовке. Однако сам корабль все еще нуждался в доводке — сказывались некачественный ремонт, прошедший в блокадную зиму, и последствия артналетов. Лишь 28 августа после окончания восстановительных работ он отошел от стенки завода им. А.А.Жданова и перешел в Кронштадт. В апреле следующего года «Минск» вернулся в Ленинград, где его и застал День Победы.

12.1.1949 переклассифицирован в эскадренный миноносец, 31.7.1951 превращен в учебное судно и передан Высшему военно-морскому инженерному училищу имени Ф.Э.Дзер­жинского.

4. 3.4.1958 исключен из списков флота, превращен в плавучую мишень и в том же году потоплен ракетами в Финском заливе у острова Малый.Тбилиси 1940/1945

Вступивший в состав ТОФ в декабре 1940 года «Тбилиси» с началом войны, по сути, служил базой для отработки средств и методов защиты кораблей. К концу 1941 года лидер был оборудован штатной системой размагничивания. Позже, в июле — августе 1943 года на нем проходили исследования влияния железа корпуса корабля на магнитное поле размагничивающего устройства, размещенного на палубе. По материалам этих опытов разрабатывалась методика расчета распределенных обмоток на кораблях.

К августу 1945 года «Тбилиси» входил в 1-й дивизион эскадренных миноносцев ОЛС ТОФ. 12 августа он под флагом командующего флотом И.С.Юмашева доставил из бухты Золотой Рог в бухту Витязь в заливе Посьета роту автоматчиков 354-го отдельного батальона морской пехоты — 100 бойцов. Отсюда рота под командованием старшего лейтенанта Захарченко в тот же день на торпедных катерах была переброшена в корейский порт Расин вместе с основными силами десанта. Этим эпизодом и ограничилось участие «Тбилиси» в боевых действиях против империалистической Японии.

3 сентября лидер был выведен из состава действующих сил Тихоокеанского флота.Баку 1939/1963

С вступлением в декабре 1939 года в состав действующего Тихоокеанского флота на лидере «Баку» начался период отработки боевых задач. В июне лидер приступил к постановке минных заграждений, сопровождению транспортов.

В мае 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение перебросить с Тихого океана на Северный флот несколько современных боевых кораблей. В состав этой группы вошли лидер «Баку» и три эскадренных миноносца проекта 7. Для плавания во льдах корабли прошли подготовку: сначала в доке, а затем у стенки завода № 202, на плаву. Все работы проводились в обстановке строгой секретности.

Утром 15 июля 1942 года корабли, составившие Экспедицию особого назначения (ЭОН-18), вышли из Владивостока. Однако эсминец «Ревностный» из-за столкновения с пароходом «Терней» пришлось вернуть в базу. 22 июля «Баку» привел эсминцы в Перопавловск-Камчатский для пополнения запасов топлива, продовольствия и воды, а 30 июля — в бухту Эмма на Чукотке, где состав ЭОН-18 пополнился танкером, пароходом и ледоколом «А.Микоян». С 14 августа, при прохождении Охотского, Восточно-Сибирского и Карского морей, кораблям ЭОН-18 пришлось бороться с 9 — 10-балльными ледяными полями, со сжатием, ледовым пленом. Случалось обкалывать и взрывать лед или отстаиваться в ожидании хорошей погоды. Когда у эсминца «Разъяренный» оказался погнут один из валов, лидеру пришлось буксировать его до Диксона.

10 октября в проливе Югорский Шар ЭОН-18 встретили корабли Северного флота. Без особых происшествий корабли дошли до острова Кильдин, где 14 октября их встретил командующий СФ А.Г.Головко.

По чистой воде и во льдах «Баку» прошел 7360 миль за 762 ходовых часа. В Ваенге в октябре — ноябре «Баку» был поставлен в док, с корпуса сняли ледовую «шубу», проложили по палубе петли размагничивающей обмотки. Одновременно усилили зенитное и противолодочное вооружение. Эти работы заняли две недели.

После прихода кораблей ЭОН-1Е приказом командующего флотом от 2С октября 1942 года в составе Северного флота была создана бригада эсминцев, включавшая теперь три дивизиона эсминцев. «Баку» возглавил 1-й дивизион. Уже 17 ноября для усиления эскорта очередного союзного конвоя QP-15 были привлечены лидер «Баку» и эсминец «Сокрушительный». В условиях жесточайшего шторма, достигшего к утру 20 ноября ураганной силы, при частых снежных зарядах и нулевое видимости суда конвоя и корабли охранения потеряли друг друга из виду конвой рассеялся. С разрешения командира конвоя «Баку» и «Сокрушительный», не дойдя до назначенной точки сопровождения, повернули в базу.

Шторм был такой силы, что от ударов девятибалльной волны на лидере прогнулась палуба и появились трещины на полубаке, были сорваны крышки люков и кожухи вентиляторов нарушилась герметизация корпуса, все носовые помещения по 29-й шпангоут оказались затопленными, вода проникла во 2-е и 3-е котельные отделения; в действии остался только котел № 1. Состояние корабля стало критическим: лидер принял 160 тонн воды, дифферент на нос возрастал, крен доходил до 40° на борт. Экипаж вел отчаянную борьбу за непотопляемость.

В это время от ударов волн у «Сокрушительного» по 173-й шпангоут отломилась корма, которая вскоре затонула. Шедший в базу лидер первым получил приказание оказать помощь терпящему бедствие кораблю. Однако вследствие плохой видимости попытки «Баку» найти эсминец не увенчались успехом. Да и сам лидер находился в трудном положении, топливо было на исходе. Командование флотом разрешило ему возвратиться в базу. Ведя в течение нескольких суток непрерывную борьбу за живучесть, экипаж лидера смог отстоять корабль у стихии. 22 ноября «Баку» самостоятельно прибыл в базу для аварийного ремонта.

20 января «Баку» и эсминец «Разумный» были направлены для перехвата вражеского конвоя, следовавшего из Тромсё (2 транспорта, 1 эсминец, 1 сторожевик, 1 тральщик). Советские корабли шли строем кильватера на расстоянии 25 миль от берега со средней скоростью 20 узлов. В 22.40 они повернули к берегу и через 35 минут по пеленгу 270° (на траверзе норвежского города Вардё у мыса Маккаур) на дистанции 70 кбт обнаружили конвой. Увеличив скорость до 28 узлов, «Баку» и «Разумный» начали атаку.

Сблизившись с головным транспортом на дистанцию 26 кбт, «Баку» выпустил по нему 4 торпеды и открыл артиллерийский огонь из орудий главного калибра, «Разумный» стрелял по второму судну. По советским данным, одна из выпущенных лидером торпед попала в транспорт, и он начал тонуть. Другой, поврежденный артиллерией, выбросился на прибрежные камни. Корабли охранения немецкого конвоя стали обстреливать наши корабли, одновременно по ним открыли огонь и береговые батареи противника. «Баку» и эсминец легли на курс отхода. Через несколько минут видимость сильно ухудшилась, и батареи прекратили огонь. Не снижая скорости, оба корабля вышли из района боя и направились в базу. Попаданий в «Баку» не было.

В феврале — марте «Баку» сопровождал союзные транспорты и конвои, участвовал в набеговых операциях на коммуникации противника. В летнюю кампанию 1943 года он входил в состав кораблей охранения, обеспечивавших проводку конвоев. 18 — 20 и 29 июня лидер эскортировал переход ледоколов из Северодвинска в Карское море. Завершая кампанию 1943 года, лидер вместе с эсминцами 16— 18 ноября обеспечивал прикрытие конвоя АБ-55 из Мурманска в Архангельск.

После этих трудных походов лидер встал на ремонт для подкрепления корпуса. По его завершении в июле — августе 1944 года «Баку» выходил на сопровождение конвоя БД-1 из Белого моря на Диксон и проводку конвоя АБ-15, а также для обеспечения связи при сопровождении конвоя БК-14 из Архангельска в Кольский залив. 26 октября лидер участвовал в обстреле надводными кораблями СФ порта Вардё. Артиллерийская стрельба велась по данным радиолокации, централизованно. Кораблями было выпущено 597 снарядов. В порту возникли пожары и произошли сильные взрывы. 28 октября лидер сопровождал конвой JW-61, а 8 декабря — очередной конвой JW-62.

За период участия в боевых действиях «Баку» прошел свыше 42 тысяч миль и провел без потерь 29 отечественных и союзных конвоев. Четыре раза выходил в воды противника для поиска и уничтожения кораблей и судов, совершил обстрел вражеской военно-морской базы Вардё. S-224  Харьков 1938/1943

Предвоенные годы лидера «Харьков» прошли в учениях, плановых ремонтах. В начале июня 1941 года «Харьков» в составе эскадры принимал участие в учениях по отработке взаимодействия флота с войсками приморских флангов армии. За сутки до начала войны он вернулся в Севастополь и стал на свое штатное место в бухте.

Уже 23 июня «Харьков» в составе группы кораблей участвовал в обеспечении минных постановок, а 24 июня вместе с 3-м дивизионом эсминцев ОЛС выходил для прикрытия побережья Крыма от ожидавшегося набега румынских миноносцев.

25 июня «Харьков» (головной в составе ударной группы кораблей) в 20.10 с командиром ударной группы капитаном 2 ранга Романовым на борту вышел из Севастополя для нанесения удара по Констанце.

Рано утром 26 июня, разворачиваясь на заданный курс и увеличив ход при пересечении линии румынского минного заграждения, «Харьков» потерял параваны. После выхода в точку поворота на боевой курс 55° он с дистанции 130 кбт открыл огонь из главного калибра. Первый залп преднамеренно был дан с недолетом 3 кбт, чтобы по полученным всплескам проверить правильность направления огня, поскольку из-за предрассветной дымки отмечалась плохая видимость горизонта. Убедившись в точности наводки, со второго залпа перешли на поражение. Лидер стрелял пятиорудийными залпами через каждые 10с. На берегу вспыхнули пожары. За десять минут оба лидера сделали 35 залпов и выпустили 350 130-мм снарядов.

После открытия противником ответного огня в 5.10 командир ударной группы дал сигнал по УКВ: «Начать отход. Дым», продублировав его белой ракетой с левого борта. «Харьков» лег на курс отхода и, увеличив скорость до 30 узлов, пошел в кильватер лидеру Москва противоартиллерийским зигзагом, стараясь не выходить из поставленной головным кораблем дымовой завесы.

Затем, произошла трагедия. Мощный взрыв разломил Москва пополам, а рядом с «Харьков» начали рваться 280-мм снаряды немецкой береговой батареи «Тирпиц». Одновременно корабль был атакован румынскими истребителями. Пришлось прекратить спасательные работы и немедленно уходить.

В 5.28 произошло накрытие «Харьков». Один снаряд разорвался в 10 м справа по носу, произведя сильнейший гидродинамический удар по корпусу, а потоки воды от взрыва обрушились на мостик. Второй снаряд упал за кормой. Корабль, достигнувший было 20-узловой скорости, стал резко ее снижать до 6 узлов: вследствие нарушения циркуляции воды из-за форсирования хода в котле № 1 лопнула водогрейная трубка.

В 5.36 котел № 1 полностью вышел из строя; его нагрузку приняли котлы № 2 и № 3. В то же время из-за близких разрывов снарядов в третьем котельном отделении произошел сброс регулятора турбовентилятора, и скорость «Харьков» снизилась еще больше. Воздушные атаки продолжались — последовал налет двух бомбардировщиков: одна бомба упала в 3 кбт по носу корабля, а вторая — по корме.

Тяжелое положение вынудило командира ударной группы послать радиограмму на флагманский крейсер: «Обстрелял нефтебаки, нуждаюсь в помощи». На помощь лидерам командиром группы прикрытия был послан эсминец «Сообразительный». В 5.50 Романов был вынужден послать на Ворошилов вторую радиограмму с просьбой о помощи.

Наконец «Харьков» удалось выйти из-под артобстрела батареи «Тирпиц». Но авиация противника все еще преследовала лидер — при очередном налете двух бомбардировщиков один из них был сбит зенитной артиллерией. В 5.58 в котле № 2 лопнули 3 трубки в малом пучке, и скорость хода вновь упала до 5 — 6 узлов. Движение корабля обеспечивал теперь лишь котел № 3. С вводом в строй турбовентилятора правого борта котла № 3 скорость хода удалось довести до 14 узлов. Около 6 часов командир БЧ-5 приказал заглушить трубки у медленно остывавшего котла № 1 и ввести его в действие.

Подобную работу обычно осуществляют в охлажденном котле, но в экстремальных условиях ремонт пришлось производить в горячем. Теперь «Харьков» мог дать больший ход.

В половине седьмого, пока шли ремонтные работы, началась новая атака авиации противника. Лидер успел отвернуть влево, и бомбы легли в 5 кбт за кормой корабля.

В вновь ход упал до 5 узлов. В это время «Харьков» подвергся атаке неопознанной подводной лодки. Сигнальщики обнаружили справа по курсовому углу 70° в 25 — 30 кбт воздушный пузырь и след торпеды, идущей на лидер. Пришлось резко отвернуть, и торпеда прошла в полутора кабельтовых за кормой. В свою очередь, артиллеристы лидера обстреляли предполагаемое место нахождения лодки ныряющими снарядами.

Ровно в 7.00 с эсминца «Сообразительный», подошедшего наконец для охранения поврежденного корабля, заметили след второй торпеды по курсовому углу 50° правого борта. Эсминец вовремя отвернул вправо, и торпеда прошла слева по борту. Через пять минут с эсминца обнаружили след третьей торпеды, шедшей вдоль правого борта «Сообразительного» в направлении «Харьков». На лидер передали семафором сигнал, и тот вовремя отвернул вправо. Эсминец прошел над местом залпа и сбросил две серии глубинных бомб. Лодка (предположительно это была Щ-206) затонула а «Харьков» и «Сообразительный», отражая атаки бомбардировщиков, взяли курс на Севастополь.

В 8.14 на лидере ввели в действие котел № 1, и корабль под двумя котлами развил скорость в 26 узлов. В полдень к охранению «Харьков» присоединился эсминец «Смышленый». Спустя час все три корабля подвернись последней атаке вражеского бомбардировщика, длившейся 20 минут. Она закончилась безрезультатно: в момент сброса бомб «Харьков» и оба эсминца совершили поворот «все вдруг» и бомбы упали в стороне. Далее корабли шли, меняя курсы и скорость, и в 21.30 прибыли в Севастополь.

События войны не давали времени для отдыха. Интенсивный ремонт в базе — и лидер «Харьков» снова в строю. Уже 20 июля он вместе с эсминцем «Бодрый» выходили в район острова Фидониси (Змеиный) для прикрытия отхода Дунайской военной флотилии из устья Дуная в Одессу.

Во время обороны Одессы «Харьков» совершал рейсы с грузом боеприпасов, поддерживал действия сухопутных частей. Всего за период с 25 августа по 8 сентября лидер 66 раз открывал огонь по позициям врага. 15 сентября он обеспечивал переход 18 судов с эвакуируемыми войсками из Одессы в Севастополь.

31 октября лидер «Харьков» вышел из Новороссийска и 1 ноября еще до рассвета прибыл в Севастополь. Днем при очередном налете авиации противника по левому борту и по носу стоявшего на бочке лидера взорвалось около десятка бомб, не причинив ему особого вреда. Но после этого корабли эскадры стали базироваться в портах Кавказского побережья; «Харьков» отвели место в Новороссийске.

С ноября 1941 по февраль 1942 года лидер использовался для перевозки в главную базу пополнения и боеприпасов. Кроме того, он привлекался для обстрела побережья, занятого неприятелем.

21 декабря при входе в Севастополь «Харьков» подвергся атаке бомбардировщиков, а при подходе к боновым воротам он попал еще и под артиллерийский обстрел береговых батарей противника. Чтобы сбить прицел, лидер, не имея возможности отклоняться от фарватера, маневрировал с помощью резкого изменения хода. На скорости около 21 узла, подогнем тяжелых батарей он проскочил боновые ворота и лихо пришвартовался у артиллерийской пристани, не получив попаданий.

6 марта «Харьков», принимавший маршевое пополнение, боезапас и продовольствие в Новороссийске, получил приказ срочно выйти в море для оказания помощи эсминцу «Смышленый», подорвавшемуся на мине в районе мыса Железный Рог (Керченский пролив). К моменту подхода лидера тяжело поврежденный эсминец своим ходом вышел с оборонительного минного поля. «Харьков» оставалось только возглавить отряд для следования в Новороссийск. Однако ночью из-за сильного ветра и огромных волн эсминец не смог управляться, и «Харьков» попытался взять его на буксир. «Смышленый» развернуло волнами и опрокинуло. С перевернувшегося эсминца стали скатываться глубинные бомбы и рваться в опасной близости от лидера. От сильных гидравлических ударов на нем стали выходить из строя механизмы и приборы.

Более двух часов «Харьков» маневрировал на месте гибели «Смышленого», но смог спасти лишь двух моряков. На одном из разворотов он на полном ходу врезался в гребень волны «девятого вала». Огромная масса воды прогнула палубу полубака, образовалась трещина. Вертикальные подпоры палубы в кают-компании оказались согнутыми в дугу. Пришлось изменить курс и вместо Новороссийска следовать в Поти только по волне, поскольку идти против волны было весьма рискованно.

Май 1942 года также оказался для «Харьков» весьма напряженным. С 9 по 15 мая по ночам он выходил из Поти в Феодосийский залив и к побережью Керченского пролива для обстрела вражеских войск. 18 мая на переходе из Новороссийска в Севастополь «Харьков» был атакован авиацией. Зенитчикам лидера удалось сбить два самолета, но из-за близких разрывов бомб корабль лишился управления. На большой части пера руля оказалась сорвана обшивка, а на правом винте оторвался обтекатель. В Новороссийске «Харьков» поставили в плавдок и в течение двух суток отремонтировали.

2 августа в 17.18 «Харьков» и крейсер Молотов вышли из Туапсе, имея задание совершить набеговую операцию на порт Феодосию и Двуякорную бухту. В 0.59 лидер открыл огонь по целям и за 5 минут выпустил 59 130-мм снарядов. В 1.13 обнаруженный противником отряд лег на курс отхода. Немецкие самолеты-торпедоносцы и итальянские торпедные катера MAS-568 и MAS-573 начали преследование. При атаке торпедного катера «Харьков» накрыл его вторым залпом, а от выпущенной торпеды уклонился. Но крейсеру Молотов не повезло: в него попала торпеда, взрывом оторвало 20 м кормы вместе с рулем. К счастью, способность двигаться и управляться машинами крейсер не потерял и продолжал отходить 14-узловым ходом. Лидер сопровождал его до Поти. В этой операции им было отражено 10 атак торпедных катеров и столько же авианалетов. Израсходовав 868 зенитных снарядов, он сбил один самолет (совместно с крейсером) и еще один повредил.

В осенне-зимний период 1942 года «Харьков» в составе отрядов надводных кораблей совершил три набега на коммуникации противника у западных берегов Черного моря.

В течение лета 1943 года «Харьков» неоднократно привлекался к операциям по обстрелу вражеских позиций в Крыму и нарушению коммуникаций противника в Керченском проливе.

Но в октябре случилось непоправимое. Целью операции 6 октября явилось уничтожение немецких плавсредств и десантных кораблей, возвращавшихся из Керчи, а также обстрел портов Феодосии и Ялты. Для выполнения поставленной задачи выделялись лидер «Харьков», эсминцы «Беспощадный» и «Способный», восемь торпедных катеров и авиация ВВС флота.

С наступлением темноты 5 октября в 20.30 корабли вышли из Туапсе. Около часа ночи 6 октября «Харьков» с разрешения командира отряда начал движение к Ялте. В 2.30 на нем засекли самолет-разведчик противника, о чем было доложено командиру отряда. В 5.04 самолет сбросил осветительные бомбы.

Корабли меняли курсы, но скрыть истинное направление своего движения не могли, поскольку, как выяснилось, за их передвижением следила береговая радиолокационная служба врага.

В 6.30 «Харьков» с дистанции 70 кбт начал обстрел Ялты. За 16 минут он выпустил без корректировки по меньшей мере 104 130-мм осколочно-фугасных снаряда. Следуя вдоль берега, лидер сделал 32 выстрела и по Алуште, но, как оказалось, все снаряды легли с перелетом. В 7.15 «Харьков», маневрируя под огнем береговых батарей, стал отходить и присоединился к возвращавшимся эсминцам, шедшим курсом 110° со скоростью 24 узла.

В 8.10 появившиеся над соединением три советских истребителя сбили германский самолет-разведчик, летчики с него приводнились на парашютах. Корабли задержались на 20 минут для подъема их на борт. Этот маневр отвлек внимание верхней вахты от наблюдения за горизонтом. И как только корабли начали отход 28-узловым ходом, этим воспользовались 8 немецких пикирующих бомбардировщиков Ю-87 под прикрытием двух Me-109. И хотя советские истребители сбили один «Юнкерс» и один истребитель, другим самолетам, зашедшим со стороны солнца, удалось поразить лидер сразу тремя бомбами весом в 250 кг.

Одна из них попала в верхнюю палубу в районе 135-го шпангоута и, пробив корпус насквозь, взорвалась под килем. Еще по одной бомбе попало в первое и второе котельные отделения. Оба они, а также машинное отделение оказались затопленными, вода медленно поступала через поврежденную переборку на 141-м шпангоуте в третье котельное отделение. Лидер потерял ход, получил крен 9° на правый борт и дифферент на нос около 3 м. В этой обстановке было приказано «Способному» взять «Харьков» на буксир кормой вперед.

Теперь соединение двигалось в 90 милях от Кавказского побережья к западу от Туапсе со скоростью 6 узлов. Можно было бы, оценив обстановку, снять с лидера экипаж, а корабль затопить. Это приказание якобы и отдал командующий флотом. Но на соединении приказ не получили и продолжали движение. В 11.50 над кораблями появились 14 пикирующих бомбардировщиков Ю-87. Два из них атаковали «Харьков» и «Способный», остальные — «Беспощадный». И хотя к этому времени по вызову прибыло еще 9 наших истребителей, но отбить атаки люфтваффе они не смогли. «Харьков» новых повреждений не получил, но в «Беспощадный» попала авиабомба, разрушившая машинное отделение, а у «Способного» в результате бомбежки разошлись заклепочные швы.

После этого командир отряда отдал приказ «Способному» поочередно буксировать «Харьков» и «Беспощадный». В 14.00 на лидере ввели в строй третий котел, и корабль смог дать ход до 10 узлов под одной машиной. Но через 10 минут корабли снова подверглись атаке с воздуха группой в 20 — 25 «юнкерсов». В результате в 14.25 «Беспощадный» затонул.

В это время «Харьков» получил два прямых попадания в полубак, несколько бомб разорвались рядом с кораблем. Все носовые помещения до 75-го шпангоута оказались затоплены, от сильного сотрясения корпуса вышли из строя вспомогательные механизмы единственного оставшегося под парами котла, лидер стал погружаться носом с креном на правый борт. Каких-либо существенных мероприятий по борьбе за живучесть провести не успели, и в 15.37, до последнего момента ведя огонь из 130-мм орудия и одного зенитного автомата, «Харьков» скрылся под водой. Командир лидера П.И.Шевченко был спасен «Способным». Еще в течение двух часов эсминец спасал экипаж лидера. Но в 18.10 последовал очередной налет немецкой авиации, и через 20 минут эсминец погиб от взрыва собственных глубинных бомб.

Параметры

Длина: 127,5 м

Ширина: 11,7 м

Водоизмещение: 2693 тонн

Запас хода: 2100 миль

Экипаж: 225

Скорость: 43 узлов